Лягушка в молоке [СИ] - Анастасия Анфимова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но нет, ничего. Спрыгнув на утоптанный земляной пол, Фрея вздохнула. Куда же этот старик запрятал топор?
Она покинула хижину в пыли и с чувством глубокого разочарования. Кое-как отряхнувшись, девушка стала обследовать навесы вдоль стен, составлявшие длинные стороны треугольного двора. В корзинах нашлось несколько рубах, штанин и мокасин, а также хорошо выделанные кожи, заботливо смазанные салом, пара старых меховых одеял и деревянная посуда. То ли гости к хозяину заходили всё же чаще, чем он говорил, то ли старик оказался очень запаслив. Нашлись там и корявые глиняные горшки, украшенные простеньким узором в виде полустёртых белых полосок и волнистых линий.
Подняв плетёную крышку высокого короба, Фрея удовлетворённо хмыкнула.
— Ага! Вот то, что мне нужно!
Рукоятками вверх стояли четыре топора разных размеров. Тот, который она достала первым, показался ей слишком тонким. Лунообразное лезвие больше походило на какое-то оружие, чем на инструмент. Жаль, девушка не могла вспомнить его название. Вместо этого перед глазами всплывала яркая картинка, как толстый, бородатый коротышка размахивал похожей штуковиной и крушил каких-то чёрных субъектов с удивительно мерзкими рожами.
У следующего топора остро отточенное лезвие располагалось почему-то перпендикулярно к рукояти. Фрея вернула его в корзину, рассудив, что рубить дерево им будет немного затруднительно.
И только третий показался ей подходящим. Тяжёлое лезвие, шириной в ладонь, на крепкой рукоятке, поблёскивавшей от частого употребления.
Обретя, наконец, необходимое орудие производства, девушка стала готовиться к походу, уложив в корзину кувшин с водой, кусок вареной рыбы и топор. Вспомнив предупреждение Отшельника, прихватила одно из двух оставшихся копий.
Приперев дверь палкой, Фрея сделала несколько шагов и растерянно остановилась. Дело в том, что она совершенно не представляла не только, как рубить, но и что? Пришлось вернуться во двор и пристально изучить поленницу. В основном там лежали разрубленные на куски тонкие сучья, но попадались и солидные поленья.
После недолгих поисков на глаза ей попалась невысокая сосёнка, диаметром сантиметров в двадцать. Большая часть веток на ней почему-то засохла, только на вершине ещё зеленели иголки.
Обойдя вокруг с умным видом знатока, девушка решила, что дерево вполне достойно её внимания. Для чего-то поплевав на ладони, она крепко ухватилась за рукоятку топора и от души размахнулась. Со звоном скользнув по стволу, тот вошёл в землю, накрепко застряв в одном из корней. Пыхтя и ругаясь, Фрея выдернула непослушный инструмент. Следующий удар попал туда, куда надо. Сосёнка вздрогнула, обдав её дождём из сухих иголок.
— Не духи чашки лепят! — усмехнулась весьма довольная собой дровосекша. — Научимся.
— Раз! — щепка отлетела в сторону, обнажив бледно-жёлтую древесину.
— Ещё раз! — железное лезвие всё глубже вгрызалось в тоненький ствол.
Окрылённая первыми успехами, девушка принялась ещё энергичнее махать топором, спеша повалить первое в своей жизни дерево. Ей казалось, что осталось совсем чуть-чуть. Ещё одно усилие.
Бзынкнув, лезвие опять скользнуло по коре. От неожиданности Фрею повело вперёд, а топор ударил прямо в правую ступню.
— А-а-а-а!!! — дико завизжала она, выдёргивая ногу и падая на землю. — А-а-а!!!
Но тут же с удивлением поняла, что не чувствует боли, только сильное желание опорожнить мочевой пузырь. Изогнувшись, девушка подтянула ступню к глазам, сейчас же застонав от радости и облегчения. Войдя в землю под углом, лезвие топора попало между пальцев, даже не прорезав, а лишь смяв носок кроссовки. А она уж решила сдуру, что осталась без ноги. Хотя от этого её отделяло несколько миллиметров. Разувшись, Фрея убедилась, что счастливо отделалась тяжёлым испугом, и тут же поспешила в кусты.
Накрепко усвоив урок, она после недолгих колебаний вернулась к топору. Но на сей раз била не торопясь, чётко нанося каждый удар.
Жалобно скрипнув, сосёнка с хряском рухнула. Комель подпрыгнул прямо у ног начинающей лесорубки, которой опять сильно поплохело. Оказывается, валить деревья — дело не только трудное, но и далеко не безопасное.
С шумом выпив полкувшина, девушка вытерла выступивший пот, потом долго ела рыбу, тщательно выбирая многочисленные косточки.
К вечеру, изрядно вымотавшись, она гордо оглядывала изрядно подросшую поленницу, а затем с тревогой посмотрела на свои покрытые мозолями руки. Как ни как, даже в вигваме Мутного Глаза ей не приходилось махать топором.
Потрогав водянистые бугорки, Фрея решила устроить завтра день отдыха, чтобы дать им подсохнуть. Разложив костёр, сварила рыбу и долго с наслаждением пила солоноватый бульон.
Всё-таки с наступлением темноты стало страшновато. Острее чувствовалось одиночество, собственная слабость и суровая враждебность, притаившаяся за несокрушимыми скалами и высокой стеной. Чтобы побороть возникшее беспокойство, девушка перед сном ещё раз проверила задвинутые засовы.
Фрея уже давно знала, что в родном доме она не спала на полу. Поэтому вначале, пользуясь отсутствием хозяина, она собралась расположиться на лежанке. Но, передумав, легла на прежнее место.
— Лучше так рано не привыкать, — пробубнила про себя девушка, заворачиваясь в одеяло. — Успею. Надоест ещё.
Возможно от усталости или из-за обилия впечатлений, либо ещё по какой причине, только той ночью капризная память ещё немного приоткрыла дверь в её прошлое.
Огромное помещение, большая часть которого терялась в сумраке, а меньшую ярко освещали многочисленные светильники. И музыка. Резкая, ритмичная, наполненная энергией и обрывками слов на чужом языке.
Одетая в короткую юбку и футболку со смеющейся рожицей, она танцевала, легко подчиняясь магии грохочущих звуков и мягким движениям партнёра. Нога взлетает выше головы, прыжок, поворот, шпагат и ещё что-то невообразимое. Переполненное весёлой энергией и молодостью тело, наслаждаясь, выполняет сложные, отточенные многочисленными репетициями движения, на которые зал отвечает благодарными аплодисментами.
Зрителей было немного. В основном родственники и друзья конкурсантов. Но ей казалось, что на них пришли смотреть тысячи человек. Рядом устало улыбался тот, с кем она выступала уже третий год. Тот, от кого у неё нет тайн, но с кем появились общие секреты.
Это он, красивый, молодой, не по возрасту серьёзный, вызывал умильную улыбку матери и завистливый шёпот подруг. Сёма. Семушка. Семён Гришин.
Фрея вздрогнула от осознания того, что первым она вспомнила имя того, кто её предал. В который раз ей пришлось просыпаться от собственного крика, распахивая в темноту полные слёз глаза.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});